Развитие частного сектора. Вместо реформ и для экономического суверенитета Беларуси

Ознакомьтесь с PDF-версией проекта «Развитие частного сектора. Вместо реформ и для экономического суверенитета Беларуси». Перед прочтением рекомендуем ознакомиться с исследованием про частный сектор Беларуси «Развитие частного сектора: предпринимательство – конкуренция – инновации».

Три года, прошедшие с начала пандемии COVID‑19 и первых шоков для беларусской экономики в целом и бизнеса в частности, очень сильно изменили предпринимательский ландшафт в стране. Этот период вместил в себя активизацию социально-политической роли частного бизнеса в начале пандемии, избирательной кампании и послевыборных протестов, попытки адаптации к реакционной политике властей, к разрывам цепочек в связи с войной в Украине и санкциями в отношении Беларуси. Тем не менее реакция малого и среднего бизнеса, оставшегося в стране, а также предпринимательская активность населения позволяет делать осторожные прогнозы о том, что частный сектор останется основным драйвером социально-экономического развития страны вне зависимости от того, какие силы будут находиться у власти. При этом от государственной политики будет зависеть, будет ли прогресс беларусского бизнеса просто нивелировать регресс госсектора или же частный сектор станет основой суверенитета и процветания страны.

Несмотря на то, что оценить долю частного сектора в экономике Беларуси можно лишь с некоторыми допущениями и оговорками, и независимые (Данейко и др., 2020), и государственные (Господарик и Ковалев, 2021) экономисты независимо друг от друга к началу 2020‑х гг. разрушили миф о доминирующей роли госсектора. Во многом благодаря либерализации условий для бизнеса, длившейся более десятка лет и завершившейся в 2020 г., новый частный сектор (в т. ч. иностранные компании) стал наиболее динамичной частью беларусской экономики несмотря на отсутствие значимой поддержки (финансовой и нефинансовой) и равных условий хозяйствования в сравнении с госкомпаниями.

Наиболее наглядно демонстрирует усилившееся влияние частного сектора на экономику Беларуси динамика изменения таких показателей, как доля занятых, доля в экспорте и вклад в ВВП. За 2012–2020 гг. удельный вес частного сектора в занятости увеличился на 7.7 п. п. за счет абсорбции работников, «высвобождаемых» в госсекторе (бюджетники плюс занятые на государственных коммерческих предприятиях). При этом вклад частного сектора в экспорт товаров и услуг, а также в ВВП к 2020 г. превысил вклад сектора государственных коммерческих предприятий. Таким образом, в условиях отсутствия значимой приватизации и реструктуризации госпредприятий частный сектор перенял их «социальную» функцию, абсорбируя высвобождаемых в госсекторе работников (Чубрик, 2021), а сектор государственных коммерческих предприятий в свою очередь утратил свою роль «нанимателя последней инстанции», уступив ее частному сектору (Исследовательский центр ИПМ, 2020a).

Кроме этого, вопреки значительным инвестициям в модернизацию государственных коммерческих предприятий, осуществленным в последние полтора десятка лет, они постепенно теряют свои позиции в промышленном производстве в пользу частного сектора (Исследовательский центр ИПМ, 2020b). Так, удельный вес государственных и частных предприятий в промышленном производстве, очищенном от нефтедобычи, нефтепереработки и части химической промышленности (производство калийных и азотных удобрений), практически сравнялся с удельным весом государственных предприятий.

По оценкам экспертов KEF (Thinktanks.by, 2017), большинство гоcпредприятий из традиционных отраслей еще советской промышленности потеряли свою долю на внешних рынках, в то время как объем внутреннего рынка значительно меньше даже нынешних объемов их производства. В этой связи важным направлением в решении проблемы стагнации промышленных гигантов, особенно в регионах и моногородах, является развитие микро- и малого предпринимательства, в том числе в сфере услуг, которая имеет значительный потенциал развития за пределами областных центров.

Либерализация условий ведения бизнеса способствовала активному развитию частного сектора и предпринимательской инициативы полтора десятка лет. Это позволяло беларусским властям откладывать назревшие структурные реформы сектора госпредприятий, ограничиваясь постепенным сокращением избыточной занятости, которую абсорбировал растущий частный сектор. С одной стороны, это способствовало повышению эффективности использования человеческого капитала, с другой — поддерживало социальную стабильность, поскольку довольно существенные увольнения в госсекторе не приводили к росту безработицы, а зарплата в частном секторе в среднем была выше, чем в государственном.

Кроме того, развитие частного сектора повышало диверсификацию внешней торговли Беларуси. Частные компании ИТ-сектора, приборостроения, электроники и других отраслей с высокой добавленной стоимостью ориентировались на рынки развитых стран, что снижало зависимость экономики страны от российских ресурсов и российского рынка, повышая тем самым экономический суверенитет Беларуси и устойчивость ее экономики к шокам, связанным с политическими решениями российской стороны.

Восприятие руководством компаний условий ведения бизнеса, с одной стороны, позволяет дать оценку бизнес-климату в стране, а с другой стороны, является важным фактором для принятия бизнесом тактических и стратегических решений. Позитивные изменения в условиях ведения бизнеса могут способствовать росту деловой активности, инвестированию в расширение бизнеса, найму персонала. На уровне стран ключевыми факторами развития предпринимательской активности являются институты: формальные (законодательство, определяющее рамки для предпринимательской деятельности и регулирующее поведение бизнеса, условия и правила его работы) и неформальные (ценности, убеждения, нормы поведения, отношение к предпринимательской инициативе, правоприменительная практика).

Очевидно, что государственные органы способны сравнительно быстро и эффективно изменять формальные институты, то есть нормативно-правовую базу. Стремительное движение вверх в рейтинге Doing Business отдельных стран (в том числе Беларуси), определивших для себя целевые показатели, тому подтверждение. Что касается неформальных институтов, то на изменение ценностных систем, поведенческих моделей, отношения к предпринимателям и предпринимательству могут потребоваться долгие годы. При этом формальные и неформальные институты сильно взаимосвязаны: могут заменять или усиливать отдельные эффекты (Helmke & Levitsky 2004). Если институциональные факторы являются для предпринимателей достаточно абстрактными конструктами, то сложностей в идентификации барьеров или препятствий для развития бизнеса практически не возникает.

При рассмотрении результатов опросов беларусского бизнеса за последние 15 лет можно выявить ряд закономерностей. Так, в условиях относительной стабильности внешней среды бизнес чаще отмечает затруднения, связанные с внутренними барьерами, изменение которых зависит от руководства компании. По мере ухудшения экономической обстановки более сильное негативное влияние на бизнес оказывают структурные факторы, на которые невозможно повлиять. Так, например, в благополучном 2007 году значимыми внутренними факторами конкурентоспособности предприятий были долгосрочные связи с клиентами, квалификация персонала и эффективные команды, тогда как в кризисном 2011 году акцент сместился на знание рынка, понимание трендов, обладание технологиями.

Высокие арендные ставки и ставки на заемные средства наиболее часто отмечались предпринимателями как существенные внешние барьеры ведения бизнеса в начале 2012 г., когда сильная девальвация беларусского рубля привела к проблемам с уплатой арендной платы, привязанной к евро, а к также нехватке оборотных средств. Среди внешних барьеров бизнеса в период восстановления после кризиса 2011 г. отмечались изменения, связанные с падением покупательской способности, а также вопрос задержек и неплатежей со стороны контрагентов. Во время рецессии 2015 г. главными барьерами бизнеса стала инфляция и валютное регулирование, на третьем месте по значимости для бизнеса располагалось налоговое регулирование. В 2017 г., по мере улучшения макроэкономических показателей, сократилось количество респондентов, которые негативно оценивали валютное регулирование и инфляцию. Вместо них в тройку наиболее важных и часто упоминаемых барьеров вошли высокие ставки налогов, высокие процентные ставки и изменчивое законодательство. Вместе с тем за 2016–2017 гг. обострилась проблема неравной рыночной конкуренции среди предприятий государственного и частного сектора (Исследовательский центр ИПМ, 2012–2017). Таким образом, в период восстановительного роста факторы неопределенности и рисков утратили свою значимость, уступив место факторам, сдерживающим развитие бизнеса.

Экономическая неопределенность как основной фактор, сдерживающий предпринимательскую активность, в полной мере вернулась и проявилась как в опросах, так и в реалиях 2020 года. Наряду с негативной оценкой макроэкономической нестабильности и недоверием к правовой системе, она возглавила тройку барьеров, наиболее ощутимых для развития бизнеса. К концу 2021 г. недоверие в правовой системе как барьер развития бизнеса заменился низким спросом и нехваткой квалифицированного персонала. В целом же институциональные условия для ведения бизнеса в Беларуси за последние годы ухудшились (KEF и BEROC, 2022) как в связи с действиями (изменение налогового законодательства, ценовое регулирование, давление на нелояльный бизнес), так и бездействием государства (отсутствие значительных мер поддержки для частного бизнеса, отток бизнесов из-за санкций и негативного имиджа страны). Изменчивое законодательство отмечалось среди наиболее значимых барьеров для всех сфер деятельности (Мониторинг, 2022а).

Несмотря на уменьшившуюся «подушку безопасности» на фоне отсутствия значимой финансовой поддержки от государства в период пандемии, беларусский бизнес адаптировался к потрясениям, осознал собственную способность справляться с ними и другими внешними барьерами, находить нестандартные решения в обстановке неопределенности. До начала войны в Украине беларусские предприниматели были наиболее оптимистично настроены относительно преодоления внешних барьеров за весь период наблюдений, хотя возросшая неопределенность заставляла концентрироваться прежде всего на сохранении достигнутого масштаба деятельности (Мониторинг, 2022а). Можно предположить, что к новой социально-политической и правовой реальности бизнес адаптировался быстрее, чем к традиционной экономической нестабильности.

Однако уже в марте-апреле 2022 года серьезнейшими барьерами для беларусского бизнеса стали макроэкономическая нестабильность, разрыв логистических цепочек, нехватка сырья, материалов, комплектующих. Риски ведения бизнеса в Беларуси во второй половине 2022 — начале 2023 года оценивались даже ниже, чем в 2021 году, что может быть связано с тем, что для компаний, оставшихся в Беларуси, многие из возможных рисков (инфляция, нестабильность валютных курсов, санкции, контрсанкции, нарушения логистических цепочек, ужесточение ценового регулирования и т. п.) в той или иной степени уже реализовались (Мониторинг, 2023).

Между тем, реакция беларусского бизнеса на новые вызовы, проявившаяся значительной доли в поиске новых форматов деятельности, выводе на рынок новых продуктов/услуг и выходе на новые экспортные рынки, даже в условиях военно-политической нестабильности в регионе позволяет с определенным оптимизмом смотреть на перспективы частного сектора. Вероятно, оптимизма беларусскому бизнесу добавляет более легкий по сравнению с российским бизнесом санкционный режим, что открывает дополнительные возможности для тех компаний, которые сумеют преодолеть ограничения, связанные с санкциями (Мониторинг, 2022b). Насколько это позволит беларусскому бизнесу выйти из нынешнего затянувшегося кризиса будет зависеть от способности властей (новых или действующих) восстановить конструктивный диалог с деловым сообществом и вернуться к принципу верховенства права и к формированию бизнес-среды, благоприятствующей развитию предпринимательства. По мнению бизнеса, снижение внешних барьеров, а отнюдь не государственная поддержка (финансовая, информационная и т. д.) является ключевым фактором, необходимым для расширения деловой активности (Мониторинг, 2022а).

При отсутствии крупномасштабной приватизации, значительного притока иностранных инвестиций (по сравнению с другими странами Центральной и Восточной Европы) и в неблагоприятных институциональных условиях беларусский частный бизнес тем не менее на протяжении более трех десятков лет увеличивает свой вклад в социально-экономическое развитие страны. Частные компании, во‑первых, заставили госпредприятия в конкурентных сферах реформироваться и становиться более эффективными (Козаржевский и Ракова, 2005), а во‑вторых, абсорбировали высвобождающуюся рабочую силу (Чубрик, 2021) и тем самым снижали возможное социальное напряжение, позволяя властям не торопиться с непопулярными реформами. В целом консервативная и жесткая политика беларусских властей в отношении бизнеса и предпринимательства позволила сформировать про-предпринимательские ценности и эффективный и более привлекательный для работы частный сектор, постепенно увеличивающий свой вклад. В результате в Беларуси вырос законопослушный бизнес, не ожидающий особой поддержки от государства, ключевыми факторами конкурентоспособности которого были человеческий капитал и высокая адаптивность ко внешним условиям.

В этой связи накопленный и формирующийся предпринимательский капитал — совокупность компетенций и социальных связей предпринимателей, позволяющих создавать добавленную стоимость (Audretsch, 2007), — способен быть драйвером экономического роста вне зависимости от политической конъюнктуры внутри страны, внешнеполитических обстоятельств и цен на ресурсы. Так, одним из важных проявлений предпринимательского капитала в условиях пандемии, спровоцированного ей глобального экономического кризиса, а также последствий военной агрессии России против Украины стала эффективная реакция на ситуацию беларусского бизнеса и осознание им способности справляться с внешними барьерами, быстро оптимизироваться, находить эффективные бизнес-модели и перспективные рынки.

Однако, чтобы тренд на увеличение роли частного сектора сохранился и беларусская экономика перешла к качественному и устойчивому росту, необходимо формирование ряда предпосылок (подробнее см. Борнукова и Алехнович (2022)).

Во-первых, разрешение социально-политического кризиса и восстановление легитимности власти и всех государственных институтов существенно повысит уровень экономического доверия со стороны населения и бизнеса к проводимой государством политике. Должен признаваться и соблюдаться принцип верховенства права и равенства государственных и частных субъектов во всех сферах.

Во-вторых, после внедрения назревших изменений необходимо обеспечить стабильность налогового законодательства и хозяйственного права, независимость судов и смягчение чрезмерного государственного контроля предпринимательской деятельности. На фоне событий последних лет у беларусских предпринимателей не наблюдается уверенности в собственных перспективах, что в дополнение к общераспространенному мнению населения о недостаточности возможностей для бизнеса (GEM Belarus 2021/2022) означает, что если улучшения условий в плане государственной политики и общественного доверия не произойдет, то социально-экономический эффект (занятость, добавленная стоимость, налоговые поступления, инновации) от предпринимательской активности в Беларуси будет снижаться. Исходя из рассмотренных в работе проблем и вызовов, для развития предпринимательства и частного сектора целесообразно остановится на фундаментальных направлениях реформ, которые позволят повысить конкурентоспособность экономики в долгосрочной перспективе, и работа по ним должна начинаться незамедлительно.

Развитие объединений бизнеса

В нашей стране не получили достаточного развития сложные и релевантные для развития неформальных институтов механизмы, такие как самоорганизация и нетворкинг. В частности, для эффективного взаимодействия государственных органов и бизнеса важным условием является поддержка формирования отраслевых ассоциаций. Опыт разных стран показывает, что такие организации способны конструктивно влиять на государственную политику и развитие честной конкуренции в отрасли; помогать членам ассоциации обмениваться ресурсами (сырьем, комплектующими, информацией), осуществлять совместные закупки, проводить совместные исследования и выходить на новые рынки (KEF, 2022). Такие ассоциации в перспективе могли бы формулировать существующие проблемы в отрасли и обоснованные комплексные предложения, сфокусированные на отрасли, а также способствовать диалогу и повышению уровня доверия между представителями отрасли и государственных органов. Кроме этого, отраслевые бизнес-ассоциации способны снижать транзакционные издержки для их членов, например при исследованиях рынка, поиске поставщиков и клиентов, совместных образовательных инициативах. Одной из таких инициатив могло бы стать создание центра субконтрактации, где будет аккумулироваться информация об имеющихся заказах крупных производств, тогда как малые предприятия смогут консолидироваться и совместно выступать поставщиками и подрядчиками в крупных проектах и заказах, а также создавать платформы для организации коллективных закупок субъектами предпринимательства и предоставления услуг аутсорсинга, консалтинга и автоматизации в сфере закупок, таким образом будет происходить формирование профессионального сообщества закупщиков. Перспективным представляется пилотный запуск центральной закупочной организации для проведения государственных закупок, обучения участию в тендерах и формирования совместных предложений.

Основными задачами органов власти в этой связи должны стать создание/предоставление необходимой инфраструктуры (например, цифровых платформ, площадок для мероприятий) и распространение информации о деятельности ассоциаций и успешных примеров их влияния на изменения в отрасли и конкретных бизнес-задач. Членство в отраслевых ассоциациях целесообразно сделать обязательным (по континентальной модели бизнес-объединений, например Франция, Германия), с обязательной и своевременной выплатой членских взносов. Это позволит, во‑первых, решить проблему «безбилетников», когда от действий членов ассоциации выигрывают прочие игроки отрасли, не затрачивающие на решение проблемы свои ресурсы. Во-вторых, обязательное членство позволяет делегировать отдельные регуляционные функции от государства непосредственно бизнес-ассоциации, что делает механизм решения отраслевых проблем более гибким и эффективным, а также способствует развитию самоорганизации общества в целом.

Поддержка беларусского бизнеса за рубежом

Ключевыми факторами, которые заставили многие беларусские бизнесы, особенно в высокотехнологичных сферах, полностью или частично релоцироваться, стали политические репрессии, а позже — санкции в отношении Беларуси, проблемы с логистикой и отказ бизнес-партнеров от работы с беларусскими компаниями из-за начала военных действий в Украине. При этом масштаб и направления эмиграции беларусского бизнеса пока сложно поддаются оценке, так как этот процесс продолжается, предприниматели определяются с новой юрисдикцией и по-новому структурируют бизнес (Красько & Данейко, 2022).

В перспективе эмигрировавший беларусский бизнес может сыграть важную роль в будущей трансформации страны, развивая социальные связи предпринимателей и гражданского общества, оказывая поддержку в решении проблем ведения бизнеса вне Беларуси и инвестируя в экономику Беларуси. В этой связи начавшийся процесс создания объединений беларусского бизнеса за рубежом создает предпосылки для консолидации наиболее активной части беларусского общества и увеличивает вероятность ее возвращения в страну в будущем.

Смягчение эффекта от санкций

Хотя пакеты санкций, наложенных в связи с внутренними репрессиями и соучастием в агрессии против Украины большинством развитых стран были направлены против государственного сектора, частный бизнес очень существенно пострадал от их макроэкономических последствий, а также от отказа многих иностранных партнеров (поставщиков, клиентов, банков, транспортных компаний) работать с беларусскими бизнесом в независимости от его аффилиации с государством, позиции в отношении действующей власти и войны в Украине. Представление о том, что сохранение и развитие частного сектора в Беларуси может иметь решающее значение в социальных и политических процессах в будущем, должно превалировать среди чиновников и бизнес-элит развитых стран. На фоне полной ликвидации организаций гражданского общества, прекращения международных проектов и инициатив беларусский бизнес, оставшийся в стране, является безальтернативным проводником демократических ценностей и драйвером трансформации страны.

В этой связи актуальным является продвижение идеи о том, что беларусский частный бизнес не является токсичным партнером, так как в подавляющем большинстве частные компании не имеют отношения ко внутренним репрессиям и поддержке агрессии против Украины. Также целесообразно инициировать пересмотр санкций, наносящих значительный побочный ущерб беларусскому частному бизнесу (например, связанные с проведением платежей и логистикой). Реализация предложенных направлений позволит приостановить переориентацию оставшегося беларусского бизнеса на Восток и вернет уверенность и нацеленность на эффективное, неполитизированное и устойчивое сотрудничество с европейскими партнерами.

Ознакомьтесь с PDF-версией проекта «Развитие частного сектора. Вместо реформ и для экономического суверенитета Беларуси». Перед прочтением рекомендуем ознакомиться с исследованием про частный сектор Беларуси «Развитие частного сектора: предпринимательство – конкуренция – инновации».

Исследование подготовлено в рамках проекта Belarus Beehive, координатор исследовательской и экспертной части проекта — Институт «Палітычная сфера».