После 2020 года тысячи беларусских компаний перенесли свою деятельность за пределы страны. Вместе с тем некоторые беларусы, оказавшись за границей, вместо найма решили попробовать себя в бизнесе. Так в разных странах мира появились в общей сложности десятки тысяч юридических лиц, основанных беларусами. Со временем владельцы отдельных компаний стали получать гражданство других стран, а в деятельности ряда бизнесов уже ничто не выдает их «беларусскость».

Тем не менее время от времени возникают дискуссии: кого можно называть беларусским бизнесом за рубежом? Вопрос, каким критериям должен соответствовать бизнес, чтобы его можно было причислить к беларусскому, остается открытым. Сегодня не существует единого подхода или стандарта для этого определения. Существуют разные мнения и способы оценки: одни делают акцент на национальном происхождении основателей, вторые — на самоидентификации, а третьи — на вкладе в развитие беларусского сообщества за рубежом.

Александр Маслов, бизнесмен: «Если беларус создает компанию в Польше, она становится польской»

Я не верю в понятие «беларусский бизнес за границей», так как бизнес живёт и конкурирует (а значит развивается) в контексте его локации, часто с партнерами разных национальностей. Если предприниматель из Беларуси запускает компанию в Польше, она становится польской, если в нескольких странах — международной. Исключение составляют разве что проекты, связанные с беларусской символикой и бизнес «профессиональных беларусов».

Но я верю в беларусскость людей дела и предпринимателей. Их активность — это корневая система, способная прорастать далеко за пределами Беларуси и укрепляться за счет внешнего опыта и возможностей. Интегрируясь в международное сообщество, бизнесмены и специалисты становятся проводниками идей, знаний и ресурсов, направляя энергию обратно на родину. Благодаря таким людям, беларусское общество получит поддержку и возможность развиваться, найдет ресурс для развития культуры, уверенной в себе идентичности, научится принципам конкуренции и либеральной неабьюзивной солидарности.

Татьяна Маринич, CEO Imaguru: «Важно, что об этом думают сами фаундеры»

Этот вопрос актуален с момента, когда бизнес стал массово работать в эмиграции. Сегодня критерий беларусскости бизнеса – не столько юридический, сколько ценностный, помогающий определить его идентичность. В этом смысле главный параметр, по которому можно проводить такую оценку, – это бизнес, основанный беларусами и сохраняющий какую-то связь с нацией. Но не географическую или торгово-экономическую, а скорее, выраженную через образ команды, миссию, культуру, вклад в беларусское сообщество.

Кроме того, важно учитывать, является ли это осознанным выбором основателя, то есть в первую очередь следует учитывать, относит ли сам фаундер свой бизнес к беларусскому. Есть кейсы, когда компании выбирают сохранить свою беларусскую идентичность и подчеркивают это – будь то по экономическим соображениям или ценностным. Другие же предпочитают дистанцироваться от своего происхождения.

В случаях, когда это формальный вопрос, который касается сухой статистики, то я бы считала такие компании по происхождению основателя. В таком случае именно это становится главным критерием, независимо от того, где зарегистрирована компания и какое актуальное гражданство фаундера. Но если копнуть глубже и посмотреть с точки зрения приоритетов и ценностей, роли компании для беларусского сообщества, то на первое место выходит указанный выше ценностный аспект.

Александр Кнырович, бизнесмен: «Паспорт и происхождение не делают такой бизнес беларусским»

Когда мы находились в Беларуси, не стояло вопроса – беларусский это бизнес или нет. По факту нахождения в стране и наличия беларусского паспорта каждый бизнес считался беларусским. Сейчас, когда большое количество компаний уехало или открылось за границей, этот вопрос стал более актуальным. Для меня есть три критерия, которые позволяют относить бизнес за границей к беларусскому:

Первое – если человек берет на работу беларусов. То есть, если мы видим компанию, где более 50% работников составляют беларусы, это точно беларусский бизнес.

Второе – если компания продвигает во внешнюю среду беларусское через свои товары и услуги. Это не обязательно слуцкие пояса и атрибутика, а то, что ассоциируется у наших сограждан с беларусским и Беларусью.

И третье – это когда такой бизнес, зарабатывая деньги, считает необходимым поддерживать беларусские инициативы, принимая на себя ответственность за сохранение идентичности.

Как видно, в этом списке нет ничего про происхождение или паспорт учредителя. Это связано с тем, что он ничего не определяет. Ты можешь иметь беларусский паспорт, зарегистрировать логистическую компанию в Польше, нанять поляков, работать с местными банками, обслуживать польско-венгерские торговые взаимоотношения. И даже при наличии беларусского паспорта в твоем бизнесе не будет ничего беларусского.

Ольга Лойко, главный редактор проекта Plan B: «Важно, как сам бизнес себя позиционирует»

Бизнес может продолжать считаться беларусским, если он сам этого хочет, если существующие риски страны происхождения не отбивают это желание. А они часто отбивают. Он беларусский, если позиционирует себя таковым, есть беларусский паспорт владельца, беларусы доминируют в команде, остаются сотрудники и юрлица внутри страны. Вопрос в том, надолго ли это…

Говорить о беларусском нейминге не приходится, если компания работает не на диаспору. Пара лет — и паспорт у владельца уже другой. В команде — все больше работников из других стран. И фактически это уже компания с беларусскими корнями, выходца из Беларуси.

Впрочем, сами беларусы и исследователи могут считать его беларусским сколько угодно долго даже по формальному признаку — бывшему паспорту владельца, стране его рождения. Для исследовательских целей категоризации бизнесов — это нормально. Для предъявления претензий и требований (что-то финансировать, использовать беларусский язык и так далее) — бесполезно.

Тимофей Акудович, историк: «Каб быць беларускім, бізнес павінен прадстаўляць, інвеставаць, атрымліваць падтрымку ад кагосьці канкрэтнага»

Калі мы вядзем гаворку пра кампанію ўнутры краіны – тут адказ просты і зразумелы. Але што датычыцца юрасобаў, якія працуюць у замежжы, то там тыя ж крытэрыі не дзейнічаюць. Але працуюць іншыя. Напрыклад, калі ты за мяжой прынцыпова наймаеш беларусаў — гэта пазіцыя, на падставе якой можна казаць, што гэта беларускі бізнес. Тое самае з выдаткоўваннем сродкаў на беларускія праекты. Ёсць яшчэ важны і просты крытэр — самаідэнтыфікацыя як «беларускі бізнес», якая кладзе істотную нагрузку на кіраўнікоў, бо нясе для іх пэўныя рызыкі і адпаведныя выдаткі.

У той жа час, улічваючы таксічнасць улады, часам, калі бізнесу кажуць, што ён «беларускі», ён успрымае гэта як абвінавачанне ў сувязях з дзяржавай. Нярэдка нават сам факт прыналежнасці да Беларусі, беларускіх каранёў можа ўскладняць умовы працы. Таму некаторыя кампаніі адмаўляюцца ад беларускага паходжання.

Праз бізнес асабліва відавочная праблема суб’ектнасці беларускай супольнасці за мяжой. Каб быць беларускім, бізнес павінен прадстаўляць, інвеставаць, атрымліваць падтрымку ад кагосьці канкрэтнага. Але беларуская супольнасць у замежжы слабаструктураваная, не мае выразнай візіі будучыні, моцных арганізацый і пазнавальнага брэнда. Таму бізнесу няма на што абаперціся, нават калі б ён хацеў.

У той жа час для беларусаў замежжа важна павышэнне асэнсаванасці бізнесу, стварэнне механізмаў узаемнай карысці з беларускай супольнасцю. Бізнесу трэба асэнсаваць, што ён можа быць карысным арганізаваным супольнасцям беларусаў. А супольнасці мусяць паказаць, што яны гатовая расці і ўзмацняцца, каб бараніць сваіх, у тым ліку бізнес.

Зразумела, што бізнес не стане рэсурсным цэнтрам беларусаў за мяжой – гэта не яго задача. І беларусы замежжа не пабудуюць «падпольную дзяржаву», з якой ён мог бы мець прыкладна тыя ж стасункі, што на радзіме. Але шукаць практычныя, канкрэтныя механізмы «беларусізацыі» бізнесу за мяжой трэба менавіта ў гэтым кірунку: павелічэнне асэнсаванасці бізнесаў, узмацненне суб’ектнасці супольнасцяў і пошук механізмаў супольнай выгады. Магчыма, тады бізнес за мяжой будзе больш зацікаўдены заставацца «беларускім».